всё таки ещё выложу кусочек
Марк Рашид. Лошади никогда не лгут. Глава 3, часть 1.
Его прибытие было совершенно обыденным. Он приехал в кузове старого трейлера. Старый гнедой жеребец по имени Отис был тощ и в ужасном состоянии, с какой стороны ни посмотри. Пикап втащил прицеп на пастбище, и подъехал задом к возвышению, с которого грузили лошадей в трейлер. Как только машина остановилась с места водителя
выпрыгнул грузный мужчина в старой футболке. Он подошел к прицепу. Старик уже был тут. Но он не принялся болтать с водителем о всяких пустяках, как обычно, он нашел меня глазами и сказал " Принеси недоуздок".
Я сбегал в ангар, снял с ближайшего крючка недоуздок и чомбур и прибежал назад. Старик забрал недоуздок из моих рук и кивнул мужчине, который стоял возле борта машины. Мужчина начал распутывать верёвку, которая держала борт поднятым. Как только борт опустился примерно наполовину Старик немедленно залез в кузов.
"Я знаю, что сейчас он не похож сам на себя" - сказал мужчина с грустью в голосе - "но в своё время от был отличной лошадью".
Старик с нежностью подошел к коню и мягким движением одел недоуздок ему на нос. Затем медленно протянул застёжку над шеей коня и застегнул ей на положенном месте.
"Не стоило мне продавать его тем людям" грустно пробормотал мужчина "этот конь не заслужил такой судьбы".
Старик молча кивнул ему и дал знак опускать борт окончательно. С скрипом и хрустом борт опустился и Старик медленно вывел коня из машины. Не считая небольшой заминки у края машины конь вышел тихо и спокойно, спустился с пандуса и сразу же опустил нос в траву.
Старик дал коню попастись несколько минут, а затем мягким движением чомбура попросил его поднять голову. Он отвел его в другой конец ангара, где коня ждал отдельная вычищенная и подготовленная левада. Как только жеребца отпустили - он сразу же направился к наполненной до краёв кормушке и принялся есть.
Прошло около месяца прежде чем Отис набрал достаточно веса, чтобы на него можно было положить седло. И всё равно было видно что он еще худоват. Поскольку я был самым маленьким и лёгким всадником было решено что именно я буду первым, кто сядет на Отиса. Он определённо был очень классной лошадью. Он был очень энергичен и внимателен, охотно повиновался командам всадника и был готов идти в любую сторону, куда ты повернёшь его голову, включая пересечение воды, переход поваленных деревьев, и прохода в узкие ворота. Честно говоря он был одним из самых чутких и отзывчивых лошадей, на которых я когда либо ездил.
Следующие несколько недель Отис по прежнему жил в отдельной леваде и постепенно набирал вес. А Старик приказал мне чтобы я ежедневно давал ему соответствующую нагрузку под верхом. Обычно я седлал его и мы отправлялись на небольшую прогулку по окрестным полям. Каждый день когда Отис видел меня с недоуздком в руках он встречал меня у ворот тихим радостным ржанием. Он выглядел откровенно счастливым когда видел меня и с энтузиазмом шел в ангар, где мы седлались. Под седлом Отис никогда не оказывался сделать то, что я просил. Неважно, что я от него хотел, он всегда выполнял это с тщательностью и энтузиазмом, которых я никогда не видел ни у одной лошади.
К сожалению, моё представление о нём как о совершенно идеальной лошади было разрушено одним солнечным тёплым вечером. В этот день Старик решил что Отис восстановился и набрал достаточно массы, чтобы не держать его в отдельной леваде и поэтому Отис был отправлен в табун.
Старик не создавал себе лишних сложностей - он просто вывел Отиса из его персональной левады и выпустил его в соседнюю леваду с той, где гулял табун. Это даёт возможность табуну познакомится с новой лошадью, а новой лошади привыкнуть к табуну, а забор даёт возможность отойти вглубь левады и избежать драк и травм.
Я не могу сказать что я был спокоен за благополучие Отиса в табуне. Всё, о чём я мог думать - это то том, что моя идеальная лошадь слишком благовоспитанна и дружелюбна, чтобы быть способной дать отпор альфа-лошадям из табуна, особенно крупному и агрессивному жеребцу по имени Капитан.
В леваде, соседней с той, где гулял табун уже всё было готово к приходу Отиса, я наполнил поилку свежей водой, а кормушку - сеном. Как всегда он встретил меня возле ворот своей личной левады приветственно фыркая и сам нырнул мордой в недоуздок. Я вывел его из его левады, провёл вдоль ограды и выпустил в новую леваду.
Отис направился прямиком к кормушке и начал есть. Табун в это время находился в дальнем углу пастбища и прошло несколько минут прежде чем лошади заметили появление Отиса в леваде. Как я и ожидал Капитан тоже увидел Отиса. И даже за четверть мили я видел как он мгновенно бросил траву, развернулся и его тело мгновенно напряглось, а уши развернулись вперёд, чётко в ту сторону где находился Отис.
Отис выглядел совершенно спокойным и продолжал с сосредоточенным видом жевать сено из кормушки. И он продолжал есть до тех пор, пока Капитан не начал двигаться в его сторону. Как только это произошло Отис мгновенно поднял голову от кормушки и он стал пристально следить за Капитаном. Капитан перешел из шага в рысь, а затем и в стремительный галоп. Остальной табун настороженно и одновременно заинтересованно
стал двигаться за Капитаном. Это было потрясающее зрелище - табун из 35 голов скачущий галопом за своим лидером.
Я перевёл взгляд на Отиса, который стоял в нескольких шагах от меня и чуть не уронил челюсть от удивления. Такого преображения я не видел никогда за всё время что я знал Отиса. Это было примерно то же самое что наблюдать за тем, как Кларк Кент во мгновение ока превращается в Супермена.
Отис, и маленькой, тихой, интеллигентной лошади превратился в могучего, уверено стоящего монстра. Я клянусь, он вырос в холке на десять сантиметров и изменил масть. И не только это, чем ближе приближался табун, тем большим казался Отис. По мере его "роста" мышцы напряглись и стали рельефными, его ноги, казалось, вросли в землю, он махнул головой и громко заржал. К тому времени как лошади доскакали до него глаза Отиса тоже изменились. Вместо обычного мягкого карего цвета, к которому я привык они буквально стали гореть красным
огнём преисподней. Из ноздрей и ушей, казалось, валил пар.
Лошади доскакали до ограды и остановились в нерешительности. Весь их вид, казалось, говорил "Мы не уверены, что хотим подходить ближе. Этот конь выглядит слишком грозно".
Капитан был единственным, кто не утратил своё намерение. Он двинулся прямиком к Отису без колебаний.
К этому времени Отис казался ростом около двенадцати футов, он изогнул свою шею впечатляющей дугой. Капитан тоже выгнул свою шею, но на фоне Отиса он казался таким же грозным как деревянные лошадки на карусели, на которой я катался в городе. Эти двое шумно обнюхивались и фырчали друг на друга несколько минут, прежде чем Отис резко вытянул шею и с громким щелчком зубами укусил Капитана за шею. Капитан взвизгнул и встал на дыбы, пытаясь попасть по Отису передними копытами. Отис даже не вздрогнул. Капитан встал на свечу снова и ударил передней ногой по столбу ограды. Столб тоже не шелохнулся. Капитан сделал небольшой круг рысью, слегка прихрамывая на левую ногу, затем вернулся и снова встал нос-к-носу с Отисом. Отис снова укусил Капитана, на этот раз за щеку, и Капитан отступил.
Остальные лошади по-прежнему стояли на некотором расстоянии и выглядели удивлёнными и обескураженными тем, что Капитан не смог пошатнуть уверенность Отиса, ведь Капитан всегда был безусловным вожаком в табуне и никто никогда прежде не мог никаким образом поколебать его статус. И тем не менее за эти несколько минут
первой встречи было очевидно, что Капитан встретил более чем достойного противника.
Капитан вернулся еще раз, и вновь убедился что ему не избежать зубов Отиса. Отис визжал, крутился на месте и свечил. Капитан тоже вставал на свечи, но они выглядели куда более бледно. Через некоторое время табун, пронаблюдав достаточное время и сделав выводы, начал расходиться в разных направлениях. И это взволновало Капитана куда больше, чем появление Отиса. Он, злобно заложив уши назад, кусаясь и лягаясь бегал до тех пор, пока не собрал свой табун снова в одну кучу, а затем отогнал их на противоположный конец пастбища, так далеко от Отиса, как только возможно.
Следующие несколько дней у меня не было времени чтобы посмотреть как много времени табун проводит возле левады Отиса. Но каждое утро я находил новые следы от зубов на Капитане и это говорило мне что как минимум он возвращался к ограде с Отисом вновь и вновь.
Через два или три дня Старик решил, что пришло время окончательно выпустить Отиса в табун.
Я подошел к леваде и Отис как всегда встретил меня возле ворот. Табун в это время находился у дальней ограды пастбища, ближе к дороге и достаточно далеко от нас. Я завел Отиса в общую леваду, снял с него недоуздок, ожидая, что он прямиком поскачет к табуну, но он не поскакал. Несколько секунд он стоял рядом со мной, а затем спокойно опустил голову и начал есть траву.
Я оставался рядом с Отисом несколько минут, поглаживая его по плечу, а затем вышел из левады, закрыл ворота и направился в конюшню, где меня ждала работа. Я взял лопату и тачку и направился в леваду Отиса, чтобы убрать оттуда навоз. Меня не было буквально несколько минут, и когда я уже шел назад я услышал дикий визг, как будто кто-то кого-то резал. Я побежал к леваде и увидел, что Отис и Капитан кружат друг вокруг друга явно собираясь серьёзно подраться.
Испугавшись, что это может закончится трагично я со всех ног побежал за Стариком. Я нашел его в сбрйнике, чинящим уздечку.
"Мне кажется, Отис и Капитан сейчас подерутся не на шутку" - обеспокоенно сказал я, пытаясь перевести дух после бега. Старик с отсутствующим видом кивнул головой и не спеша встал со стула.
"Ну что ж, пойдём посмотрим" - сказал он.
Старик совершенно не спешил, но я старался как можно скорее вернуться к ограде пастбища. К тому времени как мы пришли всё выглядело так, будто бы война между жеребцами в самом разгаре. Они напирали один на другого, вставали на свечи и пытались ударить друг друга передними ногами и с яростью пытались укусить друг друга. Через какое-то время Капитан немного отступил, но Отис преследовал его и не давал убежать. И драка снова возобновилась с еще большим энтузиазмом. И тем не менее через 30 секунд всё было кончено.
К этому времени ко мне не спеша подошел Старик, уже успевший закурить сигарету.
Капитан быстрым галопом удирал в дальний конец пастбища, а Отис сбивал табун в кучу.
"Ну что ж, похоже время правления Капитана подошло к концу" - задумчиво сказал Старик, наблюдая за удирающим Капитаном.
"Может мы должны вмешаться?" - спросил я.
"Тут не во что вмешиваться. Они уже всё решили сами". Ответил Старик.
После этих слов Старик развернулся и ушел, а я остался осмысливать случившееся. Произошли две вещи, которые я находил изумляющими. Первой, конечно, была та ярость, с которой Отис отстаивал себя. Я понять не мог как лошадь, которая была столь уважительна и дружелюбна с людьми, могла быть столь яростной с лошадьми. Второй
вещью было то, как быстро Отис перехватил бразды правления у Капитана, который был вожаком со времен начала табуна. Эти два факта были совершенно удивительными для меня.
Следующие несколько недель я внимательно следил за изменениями в табуне, и они изумляли и смущали меня дновременно. С одной стороны совершенно ясно и определённо что Отис стал вожаком табуна. С другой стороны в табуне явно ощущалась какая-то напряженность. Через несколько дней Капитан увёл назад несколько лошадей у Отиса, но, как я и помню, Отис не предпринимал каких-то активных попыток ввязаться в драку за них. Это выглядело так, как будто он ПОЗВОЛИЛ Капитану увести этих нескольких лошадей. В следующий раз, когда Капитан попытался незаметно подкрасться к табуну он получил от Отиса уверенный отпор и Капитан был вынужден ретироваться поджав хвост, и поставить крест на дальнейших попытках.
Табун оказался разбит на две группы. Отис был лидером большей части, состоявшей примерно из двадцати пяти лошадей, у Капитана было около десяти лошадей.
Время от времени группы приближались друг к другу ближе, чем на 20 метров, но как только расстояние становилось меньше - символическая драка между двумя вожаками разводила табуны. Драки были непродолжительными и никак не меняли иерархию в табунах. За всё время ни одна лошадь не перешла из одного табуна в другой.
Через некоторое время я заметил, что у Отиса и Капитана были схожие принципы управления табуном, а у табуна - схожие принципы реагирования на их лидеров.
Одно было очевидно - Ни Отис, ни Капитан совершенно не стеснялись воспользоваться силой, когда они считали что это было надо.
Одним утром я пришел на работу рано, и воздух еще был холоден после ночи. Два табуна мирно паслись на пастбище. По мере того как солнце поднималось выше и становилось жарче лошади плавно передвигались в тень от двух больших деревьев, расположенных у ограды пастбища. Отис и Капитан оставались в центре пастбища, а все лошади мирно дремали в тени, лениво отмахиваясь хвостами от мух.
Но это продолжалось ровно до тех пор, пока Отис и Капитан не стали двигаться к деревьям. К тому времени, когда они были примерно в десяти метрах от деревьев лошади начали беспокоиться. Некоторые навострили уши в сторону вожаков, а затем бочком отошли в сторону. Другие покинули тень незамедлительно. Еще часть лошадей зажали уши и продолжали обмахиваться хвостами, но и они вскоре ретировались. И независимо от того, какой способ отступления выбрали лошади у всех у них была одна общая черта - вид тотального смирения.
В итоге Отис стоял в тени одного дерева, а Капитан в тени второго. Весь остальной табун остался стоять на солнце. Периодически кто-то из табуна пытался зайти в тень, но неизменно был прогнан одним или другим лидером.
Позже во второй половине дня когда жара спала Отис и Капитан покинули спасительную тень и направились к воде, где собралась большая часть табуна. Как только они подошли табун тут же расступился (хотя, конечно, ни одна из лошадей не выглядела счастливой по этому поводу). Каждая лошадь заложила уши и нервно взмахивала хвостом уходя с дороги вожаков. И тем не менее, Отис сделал угрожающий выпад в сторону двух лошадей, а Капитан в сторону еще одной.
Отис и Капитан управляли своими табунами железной рукой. И использовали этот самый кулак даже тогда, когда он, собственно, совершенно не был нужен. Атаки на ничего не подозревающих членов табуна были внезапны и временами совершенно беспричинны. Однажды я с изумлением наблюдал как Отис изводил молодого жеребца Ребела. Ребел тихо дремал возле ограды пастбища, а Отис спокойно пасся метрах в десяти-двенадцати от него. Внезапно Отис поднял голову и двинулся в сторону Ребела. Ребел развернулся на заду и попытался убежать, но Отис преследовал его до тех пор, пока не укусил за бедро.
Такие атаки были нормой и со стороны Отиса и со стороны Капитана. Каждый из них словно выполнял свою дневную норму ничем не спровоцированных атак на членов своего табуна, которые иногда заканчивались просто демонстрацией агрессии, а иногда и физическими последствиями в виде укуса или удара. И я не мог придумать никаких причин для таких атак, кроме как чистого желания подтвердить свою доминантность.
Если один из боссов оказывался вблизи любого члена табуна то эта лошадь сразу начинала чувствовать себя неуютно. Например, если Отис и Капитан спокойно приближались к табуну, то лошади продолжали мирно пастись и лишь посматривали на боссов время от времени. Если же лошади видели что босс приближается с напряженным видом они мгновенно разбегались. Но если атаки не было, они снова начинали пастись, однако, старательно отворачивали головы и взгляды от боссов, возможно, стараясь выглядеть как можно более незаметными, чтобы не нарваться на агрессию. В целом же табун предпочитал пастись подальше от боссов, однако всегда краем глаза и ухом следили за вожаками, как будто не доверяли им и следили за тем, что может случится в следующий момент.
Младшие лошади в табуне быстро поняли кто есть кто в табуне и даже не выглядели заинтересованными в возможном состязании с Отисом или Капитаном. Однако я заметил кое-что интересное.
Знаете, большинство лошадей в табуне были очень дружелюбны и прекрасно ладили друг с другом. Среди них крайне редко происходили драки или разборки. С другой стороны поведение табуна драматически менялось как только Отис или Капитан оказывались рядом. Атмосфера из спокойной и дружественной мгновенно превращалась в физически ощутимую настороженность и неловкость, которые я связываю с непредсказуемостью и агрессивностью боссов
До этих пор я считал что лошади смотрят на лидера с благовением и вечным уважением. Но наблюдая за Отисом и Капитаном я понял что это скорее недоверие и, местами, откровенный страх. Кроме того, я видел что большинство лошадей делали ВСЁ возможное чтобы избежать контакта с вожаками.
